Пресс-центр

Второй день прослушиваний в первом туре V международного конкурса пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко открыла Дарья Редина, студентка Московской консерватории им. П.И. Чайковского. Программа исполнительницы включала сочинения различных эпох и стилей: два барочных цикла «прелюдия и фуга» из второго тома ХТК Баха (ля минор и Соль мажор), Сонату Фа мажор (К.332) Моцарта, исполненную в лучших традициях классицизма. Далее шла группа из двух этюдов, Шопена и Рахманинова, импрессионистическая зарисовка прелюдии Дебюсси «Паруса» и, в заключение, виртуозная концертная рапсодия Листа. 

В лице участницы жюри и слушатели встретили весьма талантливого и чуткого музыканта. Молодая конкурсантка показала полное погружение в процесс музицирования, невероятную музыкальность и индивидуальность манеры исполнения. Казалось, Д. Редина в ту же секунду придумывает, как сыграть то или иное место – вот что сразу обратило на себя внимание. Все конкурсные произведения пианистка как бы пропускала через призму романтически чувственной души, при этом удивительно точно сохраняя стилистическое чувство меры. 

Нередко пианистов сравнивают с художниками в момент создания полотна, и кажется, это именно тот случай. Д. Редина точно вырисовывает графические линии полифонических изгибов и переплетений музыки Баха; изящные и галантные завитки классической сонаты Моцарта; крупные, «размашистые» полотна этюдов Рахманинова и Шопена; обволакивает акварельной дымкой в прелюдии Дебюсси и, в качестве кульминации, – преподносит виртуозное буйство красок в рапсодии Листа. После выступления Д. Рединой осталось впечатление, что перед нами думающий музыкант, способный раскрывать музыкальные идеи композитора посредством индивидуальной творческой фантазии. 

Пианизм следующего участника конкурсного прослушивания – Романа Мартынова – поистине мужской. Решительность, уверенность и отточенность каждой музыкальной фигуры, фразы, формы, – все говорит о большой работе, проделанной музыкантом, и не только в техническом совершенствовании, но и в поисках смысла, идей исполняемой музыки. Необходимо отметить удивительную работу со звуком, бережное и чуткое к нему отношение.

В исполнении Р. Мартынова нет никаких акварельных полотен и картин, его интерпретации скорее можно сравнивать с ваянием скульптур, изображающих разные эпохи и стили. Невероятно цельная форма в процессе музицирования приобретает различные «высеченные» оттенки-резцы фактурной, динамической, регистровой игры. Отработанность малейших деталей, мастерство владения звуковыми красками, в сочетании с особой музыкальностью участника, наиболее раскрылись в завершающем программу полонезе-фантазии Шопена ор. 61. Интерпретация Шопена восхитила тем, с какой легкостью пианист выполнял трудные пассажи, аккордовые последовательности и другие, технически сложные эпизоды, пытаясь раскрыть за всем этим глубину содержательного контекста романтического повествования. 

Еще одним ярким участником конкурсного дня стал студент I курса Московской консерватории Владимир Золотцев. Логика его программы, казалось, выстраивалась по принципу двухчастной формы. Первая часть была представлена Английской сюитой соль минор И.С. Баха, а также циклом пьес П.И. Чайковского, представляющих небольшие и технически несложные образы-зарисовки, рассчитанные на любительские возможности («Песенка без слов», «Русская пляска» и «В деревне»). По-ученически хорошо отыграв первую половину программы, своего рода преамбулу, В. Золотцев исполнил очень серьезное как в техническом, так и в образно-содержательном отношении произведение – сонату-фантазию «По прочтении Данте» Ф. Листа. Перед пианистом стояла трудная задача – невероятно сложная форма, обусловленная насыщенностью философского содержания и обилием тематических ячеек, постоянно трансформирующихся в процессе развития, не говоря уже о технических трудностях. Но… выдержал(!), и тем самым, безусловно, поразил слушателей глубиной проникновения в авторский замысел и в философскую концепцию творения Листа. 

Необходимо сказать и о выступлении третьей конкурсантки второго дня – Ольги Даниловой, студентки выпускного курса Российской Академии музыки им. Гнесиных. Ее игра произвела достаточно приятное впечатление на слушателя. Отметим высокий уровень технической подготовки участницы. 

В субботу 28 июня мне удалось услышать выступления двух конкурсантов – студентов МГК им. П.И. Чайковского Дарьи Рединой (класс преп. М.Э.Дубова) и Романа Мартынова (класс проф. В.М. Троппа). Оба пианиста показали высокий уровень технической подготовки, яркую исполнительскую индивидуальность, проявившиеся, однако, у каждого абсолютно по-разному.
В исполнении Дарьей Рединой двух циклов из II тома «Хорошо темперированного клавира» – ля минорного и Соль мажорного – сразу стал ощутимым невероятный темперамент пианистки, который ей время от времени приходилось сдерживать. Цепкие пальцы, жесткое туше. Оба цикла были решены пианисткой примерно в одном ключе – в относительно быстрых темпах, в характере волевом, напористом. Никакого намёка на евангельскую символику. На первый план вышло движение мелодических линий и ритмо-пульсация музыкальной мысли. Интерпретаторская концепция Фа-мажорной сонаты Моцарта представилась слушателю как гармоничная и жизнерадостная. Звучание второй части отличала матовость, камерность. В игре Д. Рединой чувствовалось любование каждой интонацией, простота и естественность. В стремительном финале пианистке удалось передать свойственную этой музыке игру света и тени, театральность, пестроту и динамику смены настроений. В этюде Ф. Шопена № 10 ор. 8 ещё ярче засверкала отточенная техника пианистки, и вместе с тем в исполнении было необходимое чувство меры – как в плане темповом, так и в динамическом.
Центральное место в программе Д. Рединой заняли два замечательных музыкальных пейзажа – Этюд-картина до минор ор. 39 С. Рахманинова и прелюдия «Паруса» К. Дебюсси. По содержанию оба эти сочинения связаны с темой моря, но если у русского композитора образ моря трактован подчёркнуто реалистично, действенно и воспринимается как бушующая, неудержимая стихия, то у Клода Французского море, прежде всего, – переданная в фактурно-пространственном и чувственном аспектах атмосфера. Такому прочтению этюда-картины Рахманинова и прелюдии Дебюсси во многом отвечала исполнительская интерпретация Д. Рединой. Драматический пафос, эмоциональный накал ощущались в этюде-картине, а в «Парусах» – богатые тембровые краски, колорит. Последний номер, «Венгерская рапсодия № 10», прозвучал по-листовски эффектно. Сложнейшие пассажи удавались пианистке без видимых усилий, замечательно были переданы национальные жанровые черты – характерные для стиля вербункош замедления и «приседания», а доля юмора и лукавства придала исполнению живость и непосредственность.
Пианист Роман Мартынов, выступавший вторым номером, начал свою программу с трёх пьес из партиты Ре мажор для скрипки соло И.С. Баха в переложении С. Рахманинова. Уже с первых нот прелюдии стало понятно, что за роялем – не просто талантливый музыкант, но настоящий художник, с богатым внутренним миром, способный говорить на языке фортепиано от своего лица, и вести за собой публику. Неслучайным видится выбор пианистом рахманиновских обработок в качестве конкурсного номера – здесь удачно предстал романтический облик пианиста, его романтический по своей природе пианизм, мягкая, и в то же время собранная, позиционная манера игры. Исполнение было отмечено прекрасным ощущением инструмента, безупречной культурой звука, художественной законченностью.
Настоящим откровением стала бетховенская «Аврора». Здесь пианист раскрылся во всей полноте своего дарования. Энергия пульсирующего движения, исходящая от главной темы сонаты, пронизывала всю звучащую ткань первой части. И вновь поразил звук – певучий, сочный, даже в стаккато лишённый резкости. Стоит отметить и мастерство распределения музыкального времени, отличное ритмическое чувство пианиста. Вторая часть предстала как настоящий романтический монолог. В этой музыке пианисту удалось передать весь конгломерат чувств: от сомнений (вопросительные интонации вступления), мольбы, до внезапных порывов и выхода к озарению – светлой теме третьей части, сменяющей полуночную мглу Adagio molto. В завершение выступления Р. Мартынова прозвучал Полонез-фантазия ор. 61 Ф. Шопена. Точное ощущение жанровой основы произведения, фактурная ясность, эмоциональная щедрость в интерпретации дополнили впечатление о пианисте Р. Мартынове как о незаурядном даровании, достойном самых высоких оценок жюри.