Пресс-центр
I тур. Основной конкурс ( 1 июля)
Второе «обращение» к конкурсантам. 1 июля 2014
…1 июля, вторник. Пасмурная погода на улице, но не в зале консерватории. На сцене всё так же стоит основной участник этого конкурса – рояль; над ним, наблюдая со стороны, висит прекрасный портрет Веры Лотар-Шевченко. Её образ подбадривает каждого, кто садится за инструмент или в зрительный зал.
Четвертый день I тура конкурса радует новыми участниками. Казалось, что ничто не может помешать пианистам преодолеть сегодняшний конкурсный день… если бы не волнение, которое так неожиданно настигает перед выступлением. Открывала сегодняшний день Екатерина Андреева, руки которой не успели вовремя сконцентрироваться на сонате Моцарта. Возможно, причиной тому стала простуда пианистки, а может и уральская погода. Но исполнительнице всё же удалось «взять себя в руки». «Альборада» Равеля в её исполнении была насыщена характерным испанским колоритом и поразила «танцем рук» пианистки.
Рояль ожидал следующего конкурсанта, коим явился Виталий Щербаков (педагог – В.М. Тропп). Исполнение «Прелюдии, хорала и фуги» Франка стало откровением пианиста, его исповедью. Виталий Щербаков обладает уникальным даром – он действительно чувствует инструмент, сливается с каждым регистром, с каждой клавишей. Рояль отвечал взаимностью. Каждое своё произведение пианист долго продумывал, наигрывал на коленях и только потом дарил его зрителю. Из атмосферы покоя контрастом вывели три фрагмента из балета «Жар-птица» Стравинского–Агости. Вот это был пляс, да какой поганый! Не в смысле исполнения, а в смысле передачи образа. Ноги сами собой пускались в танец. Исполнителю можно присудить титул «человека-оркестра», под руками которого возник целый симфонический мир инструментов. Стравинский бы наверняка встал и зааплодировал! Но конкурс не предполагает мирских фривольностей …постоянно приходится держать себя в руках, и громкое «Браво!!!» застревает в скромных хлопках.
Про следующую участницу хотелось бы добавить немного больше, чем написано в брошюре. Рената Вахитова (педагог – доцент С.Е. Хитёв) окончила Свердловское музыкальное училище П.И. Чайковского, где мы и встретились. Уже тогда (4 года назад), о ней ходила молва, как о самой доброй и способной пианистке. Но я и не предполагала, что за внешней скромностью скрывается мощь львиных лап! Прошу прощения за сравнение, но настолько меня впечатлил звук этой пианистки. Если у предыдущего исполнителя сложились обоюдные отношения с Роялем, то рукам Ренаты он покорился. Так получилось, что оба конкурсанта играли одно и то же сочинение Франка (как можно чаще открывайте прекрасный буклет). Никого этот факт не смутил, напротив, все сидели в ожидании иной интерпретации. Сравнивать два исполнения этого сочинения я специально не буду, даю возможность каждому остаться при своём мнении. Второе сочинение, Соната ор. 26 Самюэла Барбера, заинтриговало ещё больше. Исполнению предшествовала многозначительная пауза, благодаря которой мне удалось рассмотреть эмоции Ренаты: еще до ее прикосновения к клавиатуре возникло ощущение, что по залу полилась музыка. И уже во второй раз инструмент покорился мощи рук пианистки.
Завершал сей день Алексей Вакер (педагог – профессор Т.М. Русанова). Не буду «растекаться мыслию по древу», скажу только, что Ваш Шопен стал для сидящих в зале праздником души. Этюд № 3 ор.10 можно с уверенностью считать лирическим центром сегодняшнего дня. И в очередной раз, бедной слушательнице (и не только мне), пришлось держать свои эмоции, и изливать их на листы блокнота… а как хотелось подпевать Вам с роялем.
В заключение я, по традиции, хочу сказать несколько слов, которые относятся ко всем конкурсантам. «У Вас есть прекрасная возможность, чтобы поделиться опытом друг с другом. Не думайте о призовых местах, забудьте о соперничестве. Общайтесь, ищите друзей, ешьте мороженое, в конце концов, и помните, что музыка – это не поле для битвы, а место, где душа сливается с роялем». А рояль-то – один на всех.
С Уважением,
Зоя Кактусова (музыковед, III курс)
Отзыв на выступления 01.07.2014
…Вот и закончились прослушивания первого тура конкурса. И последний его день подарил несколько выступлений, достаточно ярких и запоминающихся.
Среди них, безусловно, порадовали слушателей выступления Виталия Щербакова, Ренаты Вахитовой, Алексея Вакера. Эта тройка конкурсантов практически безупречно исполнили свои наитруднейшие программы.
Виталий Щербаков – зрелый, вполне состоявшийся музыкант – полностью подчинил себе рояль, который не просто пел, а жил и дышал благодаря удивительным рукам пианиста. С блеском был исполнен цикл «Прелюдия, хорал и фуга» Франка. Очень красивый звук, подача – сочная и глубокая; сдержанность чувств и при этом такая их насыщенность (особенно в прелюдии). Два интермеццо Брамса – это новые миры, новые образы, чутко отраженные в игре В. Щербакова: глубочайшее идиллическое спокойствие в первом и страстно-чувственные порывы в интермеццо №2. С некоторой опаской я ждала заявленные в программе три фрагмента из балета «Жар-Птица» Стравинского – Агости. Привыкший к оркестровому звучанию слух с интересом воспринял фортепианную транскрипцию. Вероятно, именно в этом заключалась одна из главных задач исполнителя – сломать стереотип привычного звучания и вместе с тем максимально к нему приблизиться, что, в конечном счете, получилось виртуозно.
Блестящую технику, до мелочей графическую точность, порой неженскую силу и волевой характер продемонстрировала конкурсантка Рената Вахитова. Удивительно красивая, хрупкая пианистка зарекомендовала себя как серьезный музыкант-исполнитель. Но при всей виртуозности ее игры, на мой взгляд, конкурсантке не хватило музыкальности, она недораскрылась перед слушателем, надеемся, что это произойдет во втором туре.
Сильное впечатление оставил Алексей Вакер. Тонкий, изящный звук, его безукоризненная чистота в сонате Моцарта – настоящий подарок ценителям хорошего исполнения классики. Поразило изумительно бережное отношение к каждой мельчайшей детали и кристально филигранная, бисерная техника. Сложнейшая соната Берга была сыграна также великолепно.
Далее, три «шлягерные» этюда Шопена… и вновь прекрасное исполнение! Каждый этюд – небольшой, но яркий и запоминающийся образ. Идеальное их воплощение со всеми тончайшими оттенками, глубина и искренность чувств в сочетании с техническим совершенством, – все это сложилось в интерпретации А. Вакера. «Не молкнет сердце чуткое Шопена» (М. Фаик) и в известнейшей четвертой балладе. Эта абсолютная музыка, несомненно, не могла не проникнуть в сознание каждого из слушателей.
Юлия Кокорина (музыковед, выпускница V курса УГК)
ОТЗЫВ НА ВЫСТУПЛЕНИЯ 1 ИЮЛЯ
Четвертый день Основного конкурса был увенчан достойной каденцией, без которой вся архитектоника первого тура была бы немыслима. Рената Вахитова и Алексей Вакер успешно справились с долгим ожиданием своего часа и сумели превратить свои выступления в триумф.
Рената ВАХИТОВА порадовала произведениями, которые не столь часто можно услышать на концертной эстраде, прежде всего потому, что они требуют не только большой выдержки и технического мастерства, но и внутренней зрелости – иными словами, сила пальцев должна сочетаться с силой духа. Все эти качества присущи конкурсантке в полной мере. Программу Ренаты открывал цикл С. Франка «Прелюдия, хорал и фуга». Несмотря на то, что этот цикл написан для фортепиано, в нём проступает органное мастерство композитора. Фактически, исполнителю приходится преодолевать «ударную» природу инструмента, совершенствуя все исполнительские приёмы, прежде всего аккордовую технику и владение педалью – что и продемонстрировала участница конкурса. Каждая интонация была весома и значительна. Аккорды хорала в исполнении Ренаты рождали ассоциации с величественными сводами Реймского собора, а пассажи прелюдии напоминали всполохи света, проникающие сквозь его витражи. И всё же главная сложность этого сочинения Франка – его насыщенная и напряжённая духовная программа, которая потребовала объединить достижения музыкального барокко и романтизма. И Ренате удалось прочувствовать эту программу и драматургию цикла, и убедительно провести её от первой до последней ноты. Так, пианистка (в полном соответствии с замыслом Франка) сумела превратить финальную фугу в апофеоз полифонического мастерства и драматургическую кульминацию цикла. И главным здесь оказалось не только умелое обращение с полифонической тканью произведения, но и редкое стилистическое чутьё исполнительницы – то же, что позволило С. Франку оставаться собой и человеком своего времени, даже говоря языком И.С. Баха.
Во второй части программы прозвучала Соната ми-бемоль минор (ор. 26) С. Барбера. В этом произведении проявилась удивительная способность композитора достойно переживать ту действительность, которая была ему дана, её богатство и полноту жизни. Р. Вахитова тонко передала всё богатство лирического дарования Барбера, не стеснявшегося своей «романтичности» в антиромантическом ХХ веке. В сонате Барбера конкурсантка показала то же мастерское владение техникой, те же разнообразие штрихов и тембровую многокрасочность, которые пленяли в произведении С. Франка – и ту же стилистическую точность. С той лишь разницей, что музыка Барбера, вскормленного молодой и прагматичной американской культурой, требует обращения не столько к традициям прошлого, сколько к массовой музыке. И Рената сохранила вдохновенную свободу авторского высказывания, избежав как академического снобизма, так и заигрывания с китчем.
Если Рената Вахитова покорила слушателей монументальной пианистической манерой, напоминающей художественный почерк Тициана и Рубенса, то Алексей ВАКЕР продемонстрировал иной тип пианизма. Открывала программу Алексея До-мажорная соната В.А. Моцарта (KV. 330), завершали сочинения Ф. Шопена, а перед ними прозвучала ранняя соната (ор. 1) А. Берга, с её неожиданно «скрябинским» колоритом.
Алексей проявил себя как пианист, который чётко понимает, что он хочет сказать слушателю. В его исполнении чувствуется мышление драматурга, владеющего любыми уровнями формы – от мельчайших мотивов до сонатного цикла. Даже в самом построении программы прослеживалась определённая драматургия, с восхождением к Ф. Шопену, произведения которого Алексей исполнил с наибольшей силой и блеском. Соната Моцарта прозвучала несколько суетливо – но это была суетливость того рода, которая возникает при излишне долгом обыгрывании произведения, при слишком пристальном вчитывании в его текст. При этом в игре Алексея нельзя не отметить несомненное понимание моцартовского стиля, за аполлонической ясностью скрывающего «внезапный мрак иль что-нибудь такое», а также тонкую фразировку и подкупающий артистизм. Из мира венских классиков крайне сложно перейти в мир сонаты Берга, в которой правят тотальная полифонизация фактуры и доведенная до крайности «тристановская» гармония. С первых тактов соната обескураживает своими перепадами душевных состояний, обнаруживая в «доавангардном» Берге будущего автора «Воццека» и «Лулу». Но Алексей Вакер справился с этими испытаниями, сумев высветить каждую интонацию и каждый голос – при том, что в сонате нет «общих форм движения». И если поначалу немного не хватило «крутых виражей» темпа и динамики, которые в ремарках Берга ещё резче, ещё острее (хотя, казалось бы, куда ещё?), то в дальнейшем пианист блестяще управлял и экстатическими кульминациями, и взмывающими ввысь пассажами staccato. Поистине душераздирающе прозвучало и финальное растворение во мраке си минора.
После Берга возвращение к менее одиозному романтизму в лице Ф. Шопена могло бы показаться отдохновением. И действительно, в первых двух этюдах (№2, 3 из ор.10) Алексей позволил насладиться виртуозностью в её привычном понимании, сыграв головокружительные пассажи и изысканную кантилену с неизменно точным туше и правильным применением педали. Но уже третий этюд (ор.25 №11), с его восхитительным переходом от сосредоточенного хорала к «лавине чувств», показал, что расслабляться рано, и слушателя ждут дальнейшие эмоциональные потрясения. В последнем номере программы – балладе фа-минор (ор. 52) – Алексей с такой силой соединил величественное повествование и драму лирического героя, что любое словесное описание кажется недостаточно убедительным. Можно лишь удивляться тому, как пианист после оборвавшейся на взлете кульминации заставил вслушиваться в напряжённую, грозящую бедой тишину перед кодой.
Оба исполнителя получили заслуженную порцию аплодисментов, но хочется пожелать им и другим участникам конкурса дальнейших успехов и признания.
Маргарита Антуганова (музыковед, студентка V курса)
Последний день I тура (1 июля 2014)
…Вот и завершилось знакомство со всеми основными действующими лицами конкурса. Представляем вниманию читателя впечатление о некоторых конкурсантах последнего дня прослушиваний I тура.
Виталий Щербаков, за плечами которого аспирантура Московской консерватории (класс профессора В.М. Троппа), в своем исполнении «Прелюдии, хорала и фуги» С. Франка задал загадку. Вроде бы, по всем признакам это романтизм – здесь и бурная эмоциональность, и полнозвучность и красочность рояля, и переливающаяся насыщенная фактура… Но почему же тогда в игре Виталия над всем царила сдержанность, объективность, не дающая впасть в крайности субъективизма? Как это возможно соединить? Видимо, ответ кроется в философском восприятии мира, которое пианист смог привнести в эту музыку. Умный, волевой пианизм, прекрасно держащий «в уздах» романтические порывы. Этот парадокс – сочетание эмоциональности и философичности – не уставал удивлять на протяжении всего произведения. Добавим к этому деликатность, вкус, культуру звукоизвлечения. Обуздание романтической субъективности волей пианиста в конце цикла прозвучало почти стоицизмом.
Интермеццо Брамса op. 117 № 1 (Es-dur) под руками В. Щербакова начало творить следующую загадку. Она заключалась в точной передаче духа позднего романтизма – с его неоднозначностью, проникновением в глухие тайники нашего сердца. Как приглушенный солнечный свет, бывает, рассеянно проникает сквозь толщу облаков, так же игра пианиста обволакивала нас, рисовала тончайший пейзаж души. Восходила к откровению. Какие средства использовались пианистом? «Сфумато», затаенность, при этом ясное слышание фактурных планов, изумительное piano, гибкие интонации и динамические изгибы. В интермеццо b-moll, завораживающем своими известными секвенциями, Виталий тоже проявил себя тончайшим художником, создав из нот акварельную чистоту линий и тонов.
И, наконец, в выступление конкурсанта ворвался молодой Игорь Стравинский (три фрагмента из балета «Жар-птица» в переложении для фортепиано Г. Агости). Именно ворвался – как разноцветная и разноголосая ярмарка – неуемной, задиристой энергетикой, ершистой ритмикой, ударностью, звончатостью, молоточковостью… Художественные полотна времен русского авангарда и «Русских сезонов» Дягилева тут же заплясали перед глазами: Гончарова, Ларионов, Филонов, Лентулов… Погрузив нас во втором фрагменте в колдовской омут, сумеречность, морок, В. Щербаков в третьей пьесе (протяжной песне, обрамленной фактурными кружевами) раскрыл Стравинского как очень русского композитора. Песенность постепенно перешла в колокольность, в звонницу, а затем – в праздничный гимн во славу русского искусства.
Рената Вахитова (ныне студентка IV курса Академии имени Гнесиных) тот же цикл «Прелюдия, хорал и фуга» Франка исполнила иначе, чем В. Щербаков: более лирично, порывисто, более свободно по темпам и интонациям, более открытым звуком и эмоцией. Произведение Франка предстало как романтически открытое высказывание, требующее большой виртуозности.
При прослушивании сонаты С. Барбера несколько раз в голове возникала мысль о том, что произведение большой формы, относящееся к XX веку, – это невыгодный для конкурса вариант. Сложный диссонантный язык, сложная образность музыки, казалось, забирают все внимание слушателя, и исполнителю не остается пространства для презентации себя. Однако Рената – эта хрупкая девушка с очень твердой хваткой – опровергала ощущение неконкурсности произведения. В первой части сонаты пианистка обрушила на слушателей звуки урбанистического, техногенного современного мира: жесткий набат чередовался с осколочным, колючим образом тишины. Вторая часть – благодаря беглому игольчатому прикосновению – пронеслась стремительной зарисовкой, в которой смешались щебетание, вальсовость и остраненная беспечность. Непростой для восприятия язык медленной третьей части сменился на фугато финала, и здесь колористичность, динамика, энергичные квази-джазовые ритмы, эмоционально преподнесенные пианисткой, заставили принять сонату Барбера как полноправного участника конкурсного репертуара.
Завершал выступления I тура номер 17 – Алексей Вакер (студент III курса Академии имени Гнесиных, класс профессора Т.М. Русановой). Алексей поразил, прежде всего, своим исполнением Моцарта. Звучность совершенной музыкальной шкатулки – чистота, ровность, отточенность, изящнейшая мелизматика, почти беспедальность – переросло в такую пронзительную, кристальную подачу материала, что захотелось снять шляпу перед исполнителем. Моцарт предстал в своей обнаженности: нет никаких дополнительных приспособлений, есть только голые пальцы и голая душа, больше ничего. Такой подход пианиста выглядел поистине самоотверженным стремлением к аутентичности.
Выбор для исполнения сонаты нововенца А. Берга – тоже неординарный шаг. Свобода лирического высказывания сочеталась в игре А. Вакера с погруженностью в лирико-драматическую палитру произведения. В произведениях Шопена стала очевидной чуждость Алексея внешним эффектам, даже несколько граничащая с недостатком сценического артистизма. Однако нужно признать: для всего, что мучило исполнителя, кипело и переживалось внутри него, пальцы служили идеальным, тончайшим проводником.
Марфа Треплева, музыковед
