Пресс-центр
Отзыв о выступлениях участников I-го тура Основного конкурса
23 июня, четверг – очередной день прослушивания 1-го тура участников основного конкурса. Сегодня выступили представители Московской, Санкт-Петербургской, Новосибирской и Саратовской консерваторий.
Если говорить о логике выстраивания конкурсной программы, то вполне естественно, что уже по её содержанию можно охарактеризовать индивидуальность исполнителей. Конечно, существует определённая вероятность творческой удачи при выборе преподавателем сочинений «против шерсти», но конкурсные баталии не место для подобных экспериментов. Обычно музыкантам принято «навешивать» определенные ярлыки: «романтик», «интеллектуал», «скрябинист» и т.д. Думается, осведомлённый слушатель может без труда продолжить этот список. Однако конкурс предполагает и демонстрацию некоей универсальности пианиста. Как раз именно умение перевоплощаться, быть «хамелеоном» ценится и профессиональными музыкантами, и широкой публикой, и, что немаловажно для карьеры, – импресарио. Таким образом, какой номер конкурсной программы является лишь обязательным её элементом, а что продиктовано природной склонностью музыканта, его талантом и выявляется на прослушиваниях. Разумеется, не исключается и счастливый, но редкий вариант «всеядности» исполнителя. Отметим положительные моменты выступлений конкурсантов и немного высветим их индивидуальность.
Наиболее ровным, стилистически сбалансированным и органичным в данный конкурсный день оказалось выступление Александра Широкова. Живым «высказыванием» и гибкой, естественной агогикой привлекла внимание Соната Моцарта До мажор KV330. Понравилась вторая часть с выразительным рубато и динамическим контрастом в минорном эпизоде. Возникло ощущение, что музыкант знаком с записью Владимира Горовица: это проявлялось в характере интонирования ключевых моментов произведения, в импровизационном подходе к музыкальному тексту. Тем не менее, исполнение не являлось попыткой воспроизвести трактовку известного пианиста – «читался» лишь определенный «культурный слой» в ткани сочинения. Временами показались немного торопливыми крайние части Сонаты.
Венгерскую рапсодию №6 Александр сыграл без чрезмерной виртуозной «удали», но, в целом, пианист дал почувствовать «аромат» рапсодийности: была и импровизационность, и «фольклорные» квинты в левой руке, и неожиданные хлёсткие синкопы. В Вариациях на тему Корелли музыкант продемонстрировал полифоническое слышание фактуры, мощное, но благородное звучание рояля. Несколько не хватило упругости в ритме, междолевой акцентности.
Следующий конкурсант Тимофей Казанцев запомнился отнюдь не двумя Этюдами Скрябина, которые вошли в его программу – вполне распространённый стереотип, что только склонные к скрябинской эстетике пианисты играют на конкурсах сочинения этого автора. Удачнее всего в его выступлении прозвучали первая и вторая части Семнадцатой Сонаты Бетховена. Правда, бетховенскую педаль в первой части Тимофей «подчищал», что было бы оправдано в зале с более «влажной» акустикой, но в Екатерининском зале не хватило «гула под сводами пещеры». Особенно понравилась «игра» в оркестровые тембры в медленной части Сонаты: явственно «слышались» звуки литавр и группы валторн. В кантилене музыкант продемонстрировал хорошее, «струнное» легато в мелодии, а также разделение фактуры на динамические пласты. Во 2-й части Сонаты Рахманинова обратил на себя внимание подголосок, который был «подан» ярче основной темы. Данный «штрих» придал некоторую свежесть и стереоскопичность всем знакомой фактуре.
Андрей Кудряков привлёк своим прочтением Прелюдий Д. Шостаковича. Думается, что это удачная и для слушателей, и для исполнителя замена обозначенных в буклете «Мук любви» Крейслера–Рахманинова и 12-й рапсодии Листа. Ироничные, яркие образные зарисовки, как нам кажется, выявили одну из сильных сторон индивидуальности Андрея. Неплохие моменты были в 7-й Сонате Прокофьева и Сюите Дебюсси. В целом, учитывая стилистический состав конкурсной программы участника, хотелось бы услышать его также и в классическом репертуаре.
Двое из участников этого дня включили в программу циклы И.С. Баха: Василиса Богородская исполнила Партиту № 2 c-moll, Дмитрий Ковалёв – Английскую Сюиту № 3 g-moll. Пожалуй, нет другой эпохи в истории клавирной и фортепианной музыки, которая бы не вызывала столько дискуссий на тему стилевой «чистоты», достоверности прочтения авторского текста. Некоторые ждут в трактовке баховских сочинений некоей псевдобарочной вычурности, адепты исторически информированного подхода обычно желают услышать аллюзию на звучание клавесина или вообще выступают против фортепианных притязаний на барочный репертуар. Различного рода «гульдиизмы» традиционно вызывают снисходительную улыбку просвещенного меломана, как и намёки на стилистику «однофамильца» прославленного канадца – Фридриха Гульды. Таким образом, исполнение барочного репертуара – заведомо «опасный» номер программы.
Пожалуй, наиболее «сделанной» и аккуратной трактовка баховского цикла сегодня была у Василисы Богородской. Она продемонстрировала корректность в расшифровке орнаментики, умение выстраивать общую архитектонику произведения. Может быть, более рельефными хотелось услышать динамические пласты полифонической фактуры. В то же время, Дмитрий Ковалёв был силён в медленных номерах сюиты. Его выступление оказалось более разнообразным и эмоционально окрашенным.
Череда циклов продолжилась в программе Дмитрия музыкой французских композиторов. В «Гробнице Куперена» Равеля запомнилась терпкая «Форлана» с её ажурной вязью ренессансных мотивов. Смелая педализация способствовала расширению звукотембровой палитры исполняемого произведения.
В целом, прошедший конкурсный день был довольно ровным по уровню участников, тем не менее, самые интересные моменты выступлений мы решили отразить в предлагаемом отчете.
